Сиделки и няни

Няня — слово простое и внятное. Нянчить, баюкать, оберегать — таково во все времена и поныне было и остаётся предназначение няни. Она ухаживала за младенцем, присматривала, кормила и блюла его. Няня порой сопровождала своего «ангелочка» до старости, нянчилась с его детками и даже внуками, становилась членом семьи.
Портрет няни А.С.Пушкина — Аины РодионовныО роли в жизни Пушкина Арины Родионовны Яковлевой (на изображении) написаны отдельные труды. А представьте себе, сколь велико могло быть значение нянюшек будущих царей и императоров! Об одной из них, няне своего внука Александра I, Прасковье Ивановне Геслер, англичанке по происхождению, с восторгом писала Екатерина Великая: «Если у Александра родится сын, и тою же англичанкой, так же семь лет воспитан будет, то наследие престола Российского утверждено на 100 лет». Кстати, Александр был благодарным воспитанником и подарил своей нянюшке двухэтажный каменный дом на Литейной улице. Только, увы, пожеланиям Екатерины не суждено было осуществиться. Следующий российский император, Николай I, рос уже совсем в другом, в немецком, окружении и, по словам историка Ключевского, «был воспитан кое-как, совсем не по программе Руссо».
Не надо думать, будто у детей из высшего общества были просто исключительные, самые лучшие на свете няни. Нет, безусловно, учителя, наставники, репетиторы в аристократические семьи приглашались отменные, а порой выдающиеся — историки, философы, писатели. Но если говорить о нянях, то даже у царственных особ бывали няни, далекие от совершенства.
Не лишены были своих слабостей няньки великих княжон, дочерей Николая II. Русская няня, приставленная к маленькой Ольге, любила выпить. Позднее ее застали в постели с казаком и лишили места. А мисс Игер, английская няня Марии, увлекалась политикой. И так она однажды заболталась об одном политическом деле со своей приятельницей, что совсем позабыла о великой княжне, принимавшей ванну. Мария, голенькая и мокрая, выбралась из ванны и принялась бегать по коридору вверх и вниз, пока не столкнулась лицом к лицу с родной тетей. Ольга Александровна схватила племянницу в охапку и отнесла к мисс Игер. Что вы думаете? Та все еще продолжала свою политинформацию.
Разумеется, в отношении цесаревича Алексея такая небрежность была не только недопустима, но и смертельно опасна. Больной гемофилией наследник престола рос в окружении сразу нескольких нянек и под таким тщательным присмотром, какой редко бывает у детей. А в пять лет к нему приставили двух телохранителей — матросов Деревенько и Нагорного. Когда цесаревич болел, матросы выполняли функции нянек. Деревенько, этот огромный взрослый мужчина, терпеливо возился над мальчиком часами, пытаясь облегчать ему боль в суставах. Между прочим, мужчина-«нянька», а точнее, «дядька», «наставник»- не такое уж редкое явление, когда речь идет об опеке над маленьким мальчиком. Их, как и нянек, выбирали из числа слуг, крепостных крестьян, и с обязанностями своими они справлялись ничуть не хуже женщин.
Такого примечательного дядьку Евсеича описал в книге «Детские годы Багрова-внука» Аксаков. Этот добрый и заботливый слуга не отходил от нервного и впечатлительного мальчика ни на шаг. Учил его удить рыбу, во время обеда и ужина всегда стоял за его стулом и даже спал в коридоре у дверей детской.
Евсеич забавлял маленького Сережу рассказами, байками, играл с ним или сам слушал его чтение. Его неусыпное внимание, душевное тепло и ласковое обращение были настоящей отдушиной для одинокого мальчика. Евсеич буквально защищал, ограждал его от холодного отношения окружающих родственников в неприветливом доме деда.
Известно, что у Пушкина были непростые, довольно отчужденные отношения с родителями. И роль самого родного человека в его жизни играла няня. Причем не только в детстве. Тяжелое время ссылки в Михайловском скрашивали, сглаживали упавшему духом 27-летнему поэту только Арина Родионовна и деревенская природа. Он писал Вяземскому: «Ты знаешь, я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни и моей няни — ей-богу, приятнее щекотит сердце, чем слава, наслаждения самолюбия. Няня моя уморительна. Вообрази, что 70-ти лет она выучила наизусть новую молитву «об умилении сердца владыки», сочиненную, вероятно, при царе Иване. Теперь у нее попы дерут молебен и мешают мне заниматься делом…»
Во все времена няня или кормилица была самым близким к младенцу человеком. Она выполняла функцию своего рода проводника, посредника между двумя мирами, неким ангелом-хранителем. Константин Станиславский вспоминал, как его, тринадцатилетнего переростка, после нескольких лет домашнего обучения, повели держать экзамен сразу в третий класс гимназии. «Для того, чтобы бог умудрил меня на предстоящих испытаниях, няня повесила мне на шею мешочек с грязью со святого Афона, мать и сестры навешали на меня образки. Вместо третьего класса я попал в первый… Пыжась написать работу, я от бессилия теребил пуговицу на груди, она продырявила мешочек с афонской грязью, и грязь просыпалась».
В большинстве своем няни были православной веры (в отличие от гувернеров и учителей с их преимущественно иностранным происхождением). И можно сказать, няня всегда давала ребенку основы православного воспитания. Как стоять в церкви и соблюдать заповеди, как читать и понимать молитвы и праздники — все это доходчиво, терпеливо и просто объясняла малому ребенку няня. Трубецкой писал, как заботилась их семейная няня о духовном становлении своих подопечных и с мыслью о церкви связывала всю свою роль в семье. Ее последним посмертным подарком детям были маленькие иконы.
В дворянских и купеческих семьях, обитавших в городах, в отрыве от природы, от традиционной деревенской жизни с ее обрядами, обычаями, колоритной русской речью, роль няни была важна еще и по другой причине. Дети росли в окружении учителей и гувернеров, изъяснявшихся по-французски, по-английски, или по-немецки, от них требовали строгого соблюдения этикета, безукоризненного поведения, и обстановка в доме частенько напоминала казенный дом. И только присутствие няни, ее байки, забавы, истории скрашивали скучный быт детей, помогали полюбить и оценить русский фольклор, поэзию языка.
Кто рассказал чудную, поэтичную сказку про аленький цветочек маленькому Сергею Аксакову? Ключница Палагея, прислуга из крепостных. Про Арину Родионовну с ее сказками можно даже и не вспоминать. Так же было, например, и в семье Достоевских. К пяти детям ходили учитель французского и дьякон, преподававший закон Божий, но только о своей няне и кормилице, Алене Фроловне, вспоминает Федор Михайлович с теплотой и нежностью: «Всех она нас, детей, взрастила и выходила. И каких только сказок мы не слыхивали от нее — и про «жар-птицу», и про «Алешу Поповича», и про «Синюю бороду». Когда родители уезжали на весь вечер из дома, для детей наступал праздник: вместе с няней они играли в жмурки, горелки, водили хороводы и пели песни — ничего этого при родителях делать не дозволялось».
Вспоминая нянь самых известных людей России, нельзя не обратиться к мемуарам Николая Бердяева. Он пишет о своей няне и вместе с тем дает очень важную оценку всем русским няням, как социальному явлению.
«Мои родители принадлежали к светскому обществу, а не просто к дворянскому обществу. В доме у нас говорили главным образом по-французски. Из людей, окружавших меня в детстве, особенно запечатлелся мне образ моей няни Анны Ивановны Катаменковой. Русская няня была поразительным явлением старой России. Можно поражаться, как она могла вырасти на почве крепостного права. Моя няня была крепостной моего деда. Она была няня двух поколений Бердяевых, моего отца и моей. Отец относился к ней с огромной любовью и уважением. Она представляла собой классический тип русской няни. Горячая православная вера, необыкновенная доброта и заботливость, чувство достоинства, возвышавшее ее над положением прислуги и превращавшее ее в члена семьи. Няни в России были совсем особым социальным слоем, выходящим из сложившихся социальных классов. Для многих русских бар няня была единственной близкой связью с народом».
Разумеется, подвести всех нянечек прошлых столетий под единый знаменатель невозможно. В большинстве своем выбор няни был случаен. Останавливались чаще всего на человеке, близком к семье — из крепостных, деревенских, из прислуги. Кто-то приходил по рекомендации от родственников… Ну а требования к няне, конечно же, были различны — все зависело от статуса семьи, правил ее среды, социального окружения.

Комментарии запрещены.